Меня всегда больше прельщали пограничные, мимолетные состояния, и томление от неизвестности, и неосознанные чувства, и ощущение погони за кем-то, кто всегда будет на шаг вдали от тебя. И полевые цветы мне были ярче садовых, потому что мне не принадлежали, и пение диких птиц слаще оттого, что я не могла их поймать. Вот и люди нравились куда больше мне, когда они были достаточно далеко, чтобы мне не принадлежать, и достаточно близко, чтобы не быть чужими.
А чувства? Такие странные, непонятные, бесформенные, как вода, и неуловимые, словно ветер, они теряют свою яркость, когда облачаешь их в слова, так же как и цветы вянут, когда срываешь их, так же как и сны теряют свою прелесть, когда пытаешься их вспомнить.
